Исход

А в тот обычный день
так же ворчало море:
небо разгневалось — с ним не поспоришь.
Было б с чего громы метать. —
Пустяк.
Всего лишь
в очередной раз свара среди людей.

Волю сулит побег.
Кровью пьянит погоня.
Ум и безумство. — Точь в точь, как сегодня.
Зло и добро — крепче союза нет!
Жизнь-сводня
их обручила в спешке.
Зато навек!

А в этот день с земли
дуло опять бедою.
Берег тревожно дрожал под толпою
бывших рабов.
Цепь колесниц, стена прибоя —
нет, не свободу людям исход сулил.

Вызов — и риск, и шанс!
Вера — фундамент силы!
Неба приказ — море вмиг расступилось!
Вечный вопрос
«То ль в наказанье,
то ли в милость
хриплым раскатом
сверху звучал тот глас?»

Но в паутине бед
тщетно искать ответа:
был ли исход во спасенье
иль это
истины блик,
мудрая повесть и завет нам:
не обольщайтесь —
избранных Небом нет!

Бубенчики

Стихи Татьяны… (из интернета)

Все бубенчику тоненько звякать,
Все дороге теряться в ночи.
Хватит, милая, плакать,
Помолчим.

Остановимся перед разладом
За мгновенье до резких речей.
Ничего мне не надо.
Я – ничей.

Я не свой, и твоим я не буду;
Сирота, придорожный бурьян.
Помолчим перед блудом.
Всё – обман.

Всё дороге петлять по пригоркам,
Всё душе торопиться на свет.
Горько, милая, горько.
Счастья нет.

Счастья нет, но весна уже дышит,
Небо ярче, и сердцу тепло.
— Я не плачу, ты слышишь?
Всё прошло.

Звёздное имя

Детям-узникам той войны,
так и не ставшими взрослыми

Когда-то в этом людном месте бил родник.
Той войны на редкость тихий перекрёсток.
Тени гетто.
Там вела дневник девочка-подросток.
Дом, что стал для совести погостом.

Там непокорным року узником она
тайны детские тетради доверяла.
Чувств открытья.
Страсти новизна.
Там любви начало.
Грани жизни чистого кристалла!

Не по годам суждений зрелость, мыслей плоть:
скороспелость — знак, присущий даровитым.
Сочный плод.
Налившаяся гроздь.
Звёздная орбита.
Редкий самородок.
Дивный слиток.

В туман — желанья.
В дым — надежды.
Пепел грёз.
Ночи царство.
Но не всё подвластно смерти!
Есть одна особенность у звёзд:
сквозь тысячелетья,
даже отгорев,
нам звёзды светят!

Всего два звука.
но каков эффект на слух!
В этом имени щемящий стон органа!
В нём любовь!
Открытый вызов злу!
В нём наш стыд и рана!
Колоколом скорби имя — Анна!

С колен

В такой буран лишь пар с ноздрей доступен взору.
К тому ж на снег вползала ночь. Дорога в гору.
Но этот путь ему знаком:
спуск, поле сразу за бугром.
А там и дом.

А позади был путь извилистый и долгий:
кнут — в разогрев, свобода — между двух оглоблей,
надежда — сбруей дорогой
да счастье сгорбленной дугой.
Там пот и боль.

И хоть на штурм он взял разбег привычно быстрый,
сей раз усталость на ногах свинцом повисла.
И хоть порыв был в сто коней,
боец под бременем саней
упал на снег.

И вот уж ночь к нему ползёт с улыбкой томной,
и окунает страсть его в покой истомы.
И в чистом воздухе среды
стелится белая, как дым,
коса беды.

Смотрел упрямо на подъём ослабший пленник.
Судьба-хомут тащила к смерти… На коленях.
Но в перегруз раздутых вен
уже неслось к сознанью — “Хрен!”
Он встал с колен.

На то и есть у сильных к жизни пуповина,
чтоб побеждала жизнь! С колен и … на вершине!
И в буйство жизни, по прямой,
он мчит, оставив за горой
звериный вой.

Невесомость

Нервною пружинкой мечется снежинка:
на полёт отпущен ей короткий срок.
Жизни всплеск? Смерти курс? —
И маршрут полёта, и его ресурс —
всё решит неба склонность.
Вверх ли вниз, чтоб… застыть в невесомость.

Паника, веселье? — Страсть сойдёт с метелью.
Страхи свяжет в саван. — Суеты итог.
Пусть полёты в былом,
ей бы только видеть небо! В голубом.
Ждать весны в неге сонной.
Чтоб весной отойти в невесомость.

Битый час под ветер в этой круговерти
жизни безысходность я терпел. Kак мог.
Мне восстать по плечу —
“Поддержи снежинку!” — небу я кричу.
Вторит мне бездна стоном:
“Не дури: всё сойдёт в невесомость…”