Жене Лота

Пекло в пекле. Дышит пеплом смерть им вслед.
Трепет, состраданье и… запрет
“Не смотри назад!”
Этой ночью к ним пришла худая весть.
Только почему решил Он: весь
город виноват?
Пепел по пятам…
Этот прах укором беглецам.
Тлен былого счастья. Бытия финал.
Там Его судом
дожирает пламя сад и дом.
К ним не обернуться не могла она!

Миг и вечность. Здесь один и тот же вид:
памятником верности стоит
одинокий столб.
Дым отчизны… Если к ней любовь — порок,
почему ж мораль её сберёг
дней калейдоскоп?
Смертный зной. А с ним
налетает коршуном хамсин.
Он кружит, сбивая статуи сусаль.
Солнце ли дожди… —
скорбь в структуре камня. Столб един.
В той солёной плоти и моя слеза.

Что же остальные — дочери и муж?
То известно Б-гу одному.
Видно, далеко им было до святых.
Как и всем нам. До и после них.

Кривое зеркало

Из навеянного чувственной, но
пьяной полемикой         

Снова на лице кривого зеркала
отраженья взгляд пустой.
Всё, что светлым было, тускло и уныло
на стекле застыло в тихую юдоль.
Прежние тона и краски съела мгла:
в пьесе жизнь раскрыла роль!
Тесный круг застолья — эпизод, не более.
Длинный тост — всего лишь слова.

Может ракурс, может вид был взят не тот —
у стекла ведь точный глаз!
Или, всё же, в массе рожи и гримасы
в зеркале ужасном явь, но не о нас?
Плазму обещали страсти — стылый лёд
вижу я в стекле сейчас.
Радость зрела болью, а любовь — неволей.
Зеркало кривое не лжёт!

Как не прячь себя в себе (не где-нибудь),
сущность вскроют зеркала:
фальшь услышат в песне, меркантильность в лести…
где дрожжами к спеси лучшее — хвала.
Жаль, рецепта, как всё лучшее вернуть,
нет у мудрого стекла.
Но кретин иль гений, верность заверений… —
зеркало узреет их суть!

Этот город

Пилигримом незамеченным
в этот город я вхожу ночами:
ночь — сообщницей интиму.
Сонным городом привеченный,
земляку как другу отвечаю
морем чувств — слезой незримой.
На пустынных тёмных улицах
и вслепую мне не заблудиться:
пока ноги — сердцу слуги.
Я пьянею… — Город кружится…
В умиленье глаз дома и лица…
И душе… в укор разлуки.

Жизни зримую межу невидимкой прохожу:
от реалий бытия скрыт.
Мне успеть бы до утра надышаться здесь, пока
этот город  в снах моих спит!

С ночью прошлому покойнее.
Я брожу, обманывая время,
средь любви, тепла и света…
Снова я в земной гармонии
с чудным временем, с судьбой — со всеми!
И вокруг всё то же лето!
Но, когда забывшись начисто,
упоённый всем, я, вдруг, трезвею,
долгожданный сон в ночь сброшен! —
Город мой нигде не значится:
он в упрямой памяти музеем,
навсегда застывшим прошлым…

Жизни прожитой межу блудным сыном прохожу:
жизнью порот да судьбой бит.
Мне успеть бы до утра надышаться здесь, пока
этот город в снах моих спит.

Нелюбим

Влюблённый месяц молодой
пленён холодною звездой.
Но, жалкий, ночи напролёт
он не свободы ждёт.
Ему темница — не тюрьма:
над ним владычица сама!
Одна беда, она над ним. —
Знак явный — нелюбим!

И мне давно знаком безумства почерк,
когда любовь не на двоих.
И я терял свободу одиночки,
вдруг, оказавшись пленником любви.

Я столько раз ему внушал
к свободе сделать первый шаг.
А я ведь знаю по себе,
что не для всех побег.
Но есть ли выбор? Мой ответ:
где выбор есть, любви там нет!
И тот, кто знал иной удел,
любовью не болел.

И мне давно знаком безумства почерк,
когда любовь не на двоих.
И я терял свободу одиночки,
вдруг, оказавшись пленником любви.

Диалектика

Хмель не лечит душу. Но… стал я пить вино.
Говорил: «Позволь себе удовольствие.»
А когда завис в плену сразу истину
осознал на склоне лет — удовольствия нет.

Вроде бы игрушка. Выступ на конце.
Знай поди, во вред ли впрок?
Цель ты взял на мушку или под прицел
сам попал? — Судьбы курок!

Что вино… Всю жизнь в заряд были мне друзья.
Но в безрадостный итог: пуст и одинок.
Всем, кого считал своим, не жалел любви.
Но любовь и паритет… — бред! В любви его нет.

Вроде бы игрушка. Выступ на конце.
Знай поди, во вред ли впрок?
Цель ты взял на мушку или под прицел
сам попал? — Судьбы урок!

Вверх по эскалатору жизнь плыла и, вдруг,
вижу: что за чудеса — он спускается?!
До чего ж порой горька диалектика!
Но, имей двойной ресурс, я бы тот же взял курс!

Вроде бы игрушка. Выступ на конце.
Знай поди, во вред ли впрок?
Цель ты взял на мушку или под прицел
сам попал? — Судьбы порок!