Депрессивное

Вечер — сучий шабаш в мире бренном,
будто зло извергли небеса!
Бешеной пурги слюннАя пена
жжёт и жалит, и слепит глаза:
этот злобный пляс для ойкумены
явно не архангел заказал.
Ну, что ты так надрывно воешь ветер?
Мор, потоп в краях, где ты кружил?
Иль добро, что бродит по планете,
под конвоем подлости и лжи?
Лижут ночь пожары? Плачут дети?
И шматка свинца не стоит жизнь?

Б-же, дай им злости духом не упасть!
Чудотворной тростью растреножь их страсть!
Но не для войны, где правит вий:
распогодь планету для любви!

Раздели со мной, декабрь, усталость:
нам с тобою некуда спешить.
Объясни мне, что такое старость? —
Как-никак, ты, всё же, старожил.
Как прочесть по звёздам, что осталось?
Подскажи, дружище. Подскажи!
Прохрипел старик: “Спроси у ночи”,
намекая на худой ответ. —
Мне делить с ним долгий вечер молча:
хмурый старец и анахорет.
В сумрачной тоске под тенор волчий
ждать, когда слетит весь этот бред.

А в далёком где-то (знать бы только, где)
лучики рассвета, ясный день…
Пусть всё так и будет! Пусть хоть там!
А мне пить тоску по вечерам.