Память, словно луч в тумане,
отыскав душе приют,
вводит в дом оживший. К маме!
В юность сладкую мою.
Кут родной. Здесь всё, как прежде:
пол-ворчун, кровать дугой;
чайник чашке шлёт надежду,
в печке молится огонь.
Но в этот дом не столько пламя
тепло несёт: в любой сезон
мама — градус жизни! К маме
я вернулся. На поклон.
Вечер. Месяц в дымке тонет.
Чья-то падает звезда.
Тень слетела. Пусто в доме. —
Вновь я к маме опоздал.
И снова ночи придыханье
стечёт, мой разум замутив:
“Поздно вспомнил ты о маме!
Но, хотя бы, чист мотив.“
Не приносил я ей подарков
и нежных слов не говорил.
Боль — судья: молитвой — чарку
матери. Когда б ни пил.