“Казалось бы, чего мне не хватало? — Эдем!
Витрина изобилия.
К тому же связи наВерху.
Но мир, где нет проблем, —
недолговечная идиллия.
А тут такое на слуху…
И, вроде бы, свободы вдоволь. До наготы!
И девственность сознания.
И бесконечность бытия.
Но в негу доброты
прокралась, осенив, мысль задняя,
что правду от меня таят.
Тут, как не рассуждай, мятежный ангел был прав:
запретный плод — Божественный!
Но тайну дерева вкусив,
я помню про устав.
А по нему моя боль — жест вины.
И зуд познания — пассив.”
…
Прошли тысячелетия. Девичий порыв
холодным ветром времени
раздулся в гибельный синдром.
Познанье с той поры
висит на нас фатальным бременем,
смешав вовек зло и добро…
