То был не я.
Опять ты, мама, обозналась. В те края
тьмы и теней я только бреду
в неповторимом чудесном бреду:
счастье грозою, зноем беда —
из ниоткуда плетусь в никуда.
То был не я.
Мрачней мой нрав, тускнее взгляд — не тот заряд.
Летопись — кожей, верой — скелет.
Дурь на исходе, а мудрости нет.
Страсти, соблазны… Всё — миражи.
Как ни петляй, к цели выведет жизнь.
То был не я.
Сыновний грех ни смыть, ни искупить нельзя:
всюду со мной он. Ночью ли днём
душу скребёт ядовитым шипом.
Жизнь справедлива: волей Творца
бремя вины мне нести до конца.
То был не я.
Но там, коль есть Высокий суд, ты — мой судья!
Вдруг, в нереале, писан сюжет:
мамы пристрастность — спасеньем душе?
Так ли иначе, я на в пути…
Звёздное эхо доносит: «Прости…»