To Angelina Maria

Случайно ли, но с этой крошкой мир
вернул меня в то лучшее,
чем жил когда-то. Но шалит,
резва не в меру внучечка:
то грудь пинает ножками,
то барабанит ручками.

Не щёчки — сдобой булочки.
Вертлявый носик-плут.
Глазёнки-незабудочки
уже вовсю цветут.
В них девичьи смешиночки
зажгли костры в зрачках.
А я тебя, пушиночку,
качаю на руках.

Младенец месяц-скобочка
днём где-то сладко спит.
Зевает в небе облачко.
У кошки сонный вид.
Дома и те все сонные:
спустили уши крыш.
А ты неугомонная
пока ещё не спишь.

Твердил себе: “Смотри, построже будь.”
Но быстро мой запас иссяк:
сердито строил рожи я —
ты, в вызов, улыбалася.
Ну, до чего ж похожие:
по складу лба в меня ты вся!

Такая же упрямица.
Но это не беда.
Есть между нами разница:
я стар, ты молода.
Тебе ж всего полгодика.
А я? — Прошедший век.
И правильный ты, вроде как,
взяла на жизнь разбег.

Лети свободной гусонькой
в стихии голубой
к теплу и свету! Курс такой
укажет пусть любовь!
Пусть солнышко прокатится
по небу в радость дня!
Усни, моя проказница.
Ослушница моя!

Вливайтесь в общение

2 комментария

    1. Ну, до весёлой, равно как до колыбельной, Андрюша, здесь далековато, потому и название такое дал. Потому и ритм иной. И укачивал я внучку именно так, как усыпляет тряска в поезде — по вертикали, ходя при этом из одной комнаты в другую. Спасибо, что послушал.

Оставьте комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *