Жизни повесть. В ней и быль, и небылицы.
Мне многое люди вменяют в вину.
Господи! Разреши объясниться.
Я уложусь за несколько минут.

Не молитвой. Не в упрёк, не в оправданье.
Не с целью скостить обозначенный срок.
Господи! Ты ж всё знаешь. Так дай мне
сужденья наши сверить под итог.

Мне юлить с Тобою смысла нет: да, грешен.
Всевидящий, Ты и сейчас промолчишь.
Господи! Я не сахар, конечно.
Но не ханжа. Не злобен. Не бесстыж.

Да, не следовал инструкциям скрижалей.
Но злу отвечал, кулаки ободрав.
Господи! Даже смерти желая,
для самых близких, я хотел добра.

Да, в поступках был и дерзок, и беспечен.
Но только злой умысел — сущность греха!
Господи! За ушедших отвечу.
За остальных? — Сполна я отпахал.

Ты ль не слышал обо мне наветной речи? —
Я слабым ещё не такое прощал.
Господи! Да, гордиться мне нечем:
умом не вырос, короток в плечах.

Извини, что я живу так неуклюже.
Долги все за мной, а просчёты — к судьбе.
Господи! На вердикт буду нужен,
Ты вызовешь… До встречи. На Суде.

Вы вправе, конечно, не слушать меня:
гораздо приятней поведать соседу
о мнимых успехах,
о ложных победах.
О похоти ночи.
О хитростях дня.
Вы можете думать, что речь не о вас,
что вы вне пороков —
на то ваша власть.
Но в вызов прямой,
в раздраженье,
в накал
я свой поднимаю бокал!

Природа щедра: что имеет — всё в дар.
Вам — стадную наглость, бравадную силу…
А мне,
из остатков,
она подарила
одну,
но способность —
стоять под удар.
Идейный союз? —
Вы не тот коллектив:
запальчивый в травле,
он в драке труслив.
И я свой протест
заскорузлым словцом
бросаю вам прямо в лицо!

Любезность, услуга… — корысть да расчёт.
Изысканный вкус — в любованьи… собою.
Мораль — в вашем эго.
Чувствительность к боли? —
Есть. Но только к своей! —
Толстокожий народ.
Нарциссы в траве, вы — травою в цветах.
Ваш творческий гений в одном —
кле-ве-та.
Бескрылым орлам вам вовек не взлететь.
Я пью в вашу квёлую честь!

Вы можете думать, что речь не о вас:
таким гордецам и живётся, и спится…
Довольные взгляды, слащавые лица… —
вы явственной истиной: жизнь ваша — фарс.
Интригой? В баланс? — Как таких не зачать!
Вы — часть человечества.
Злобная часть.
Врождённый синдром.
Калорийный компост.
Вам, серым святошам, мой тост!

В волшебный сон,
восторгом, в радость, в боль,
то на подъём, то в склон
стоят холмы Иерусалима.
Ландшафт судьбы неумолимой.
Живая летопись времён.

Века невзгод.
В молитвах этот город грёз.
Из года в год.
Пока планета на орбите.
Многострадальная обитель.
Здесь дом народа моего.

«Чем так немил?
Ленив? Порочен? Злобен он?
Не так молил?
Избрал Ты племя-неудачник?
Морями слёз, стеною плача
Ты нас от мира отделил.

Благослови!
Скитальцев вечно страждущих.
Детей Твоих!
Непостижимы и гонимы
мы здесь в расцвет Иерусалима!
Народ разносчиков… любви!»

Раз в пять секунд по вертикали
паденья знак: кран протекает.
Свет щедростью ханжи. Тень кругом.
Накрытый стол. Я и подруга.
Неприхотлива к угощенью.
Вуаль. Стекло — из украшений.
Скучна и холодна.
И, всё же!
Она мой собеседник — не жена.

К часу час плетутся цугом.
Вечер глух и нем.
Капели плач.
Моя подруга извелась совсем.
Стакан уснул. Он праведен и чист.
А жизнь? — Она течёт…
По капле вниз.

Пришла беда? — Мы с ней едины.
Боль разделить? — Наполовину.
Что скажете о нас?
Порочны? —
Не вам судить об одиночках.
Паркет блестит тоскою звёздной.
“Пора в постель, подруга. Поздно.
Стакану не помочь.
То — случай.
А нам всё тот же сон покажет ночь.”

К часу час плетутся цугом.
Вечер глух и нем.
Последняя моя подруга извелась совсем.
Хрусталь упился вдребезги.
Б-г с ним.
Мы завтра по-другому посидим.