В который раз мне чья-то чуткая рука
на полотне вечерней паутины
рисует чудотворную картину:
простая лампочка свисает с потолка.

Увы, расплавить тьму не в силах тусклый свет.
Но сколько в нём тепла душе озябшей!
Так, видно, искры зажигают сажу,
давно потухшую в трубе остывших лет.

Потом другой художник, ради красоты,
мой светлячок завесит абажуром.
Как будто, краски в свет, — и всё в ажуре.
Но разве счастью плохо в мире простоты!

Тасуя тени, ночь гадает за окном.
Встречу рассвет иль всё же мрак приплюснет?
Холодный мёртвый свет хрустальной люстры.
Пустая комната. Осиротевший дом.

На чёрной гуще ночь-гадалка ворожит.
Что, если впрямь нашепчет, и не всуе:
вновь на холсте в надежду мне рисует
рука волшебника лучинку для души?

 В основе этого текста  
 стихи Андрея Шаповалова

В некой дальней кошачей стране,
что манила и снилась всегда мне,
кошки сами живут по себе,
выбирая котов себе сами.

Нет совсем там мирской суеты.
И никто и ни с кем там не в ссоре.
Там не станут тягать за хвосты,
не обидят и не опозорят.

Носят банты там для красоты.
С изумительными чепухами.
О любви там седые коты
мелодично мурлычат стихами.

Но, кому б я об этом не пел,
усмехаются все, не дослушав.
Одиночество — вечный удел,
если не с кем согреть свою душу.

Вот и ты улыбаешься мне:
будто выдумал всё понарошку.
Я бывал в той кошачей стране!
Я искал там тебя! Среди кошек…

Ржавый гвоздик. Отработанная плоть
никому не нужной жизни.
Долго трескалась доска и гвоздь
постепенно выпадал, становясь чужим ей.

Прочность дружбы, как и  клей любовных уз… —
всё оценит только время.
По дороге двое шли… но груз,
что легко несли они, превратился в бремя.

Так и чувства, как материя доски,
склонны преть и рассыхаться.
И тепло лет в холодок тоски
застывает под конец до иголок в пальцах.

Мир их треснул. Но кого и в чём винить?
Правы оба. Так случилось.
Где порвалась, где ослабла нить
между двух уставших душ. Или звезды, числа…

Вот таким же выпадающим гвоздём
и себя всё чаще вижу.
И, хоть, вроде, мы пока вдвоём,
чую: в трещины оскал я сползаю… Лишним.

         Элле Саркисовой, чьи стихи
         легли в основу этого текста.
         С любовью и благодарностью

Бросай свой камень, добрый человек.
Ты ж внешне чист, лишь мыслями порочен.
И Б-га чтишь, и похотью жить хочешь:
Днём — чуть ли не святой, блудишь ты ночью.
Бросай, пусть камень остановит бег.
Я грешница! Ты правомочен.
Устала. Не хочу так больше жить,
Сносить твоё презренье и угрозы.
Толпа, как растревоженные осы,
Преследует и рвётся вырвать косы.
Я прошлого не в силах изменить.
А Он сказал мне: “Вытри слёзы …”