Текст по стихам Галины Брусницыной

Если вдруг увидишь, улетаю,
где-то в далеке прозрачном таю, —
знай, что я тебя не покидаю
и не исчезаю навсегда.
Просто, как я это понимаю,
мне опять чего-то не хватает:
то ли по ушедшему скучаю,
то ли наступили холода.

Я вернусь, когда теплее станет,
страстными разбуженная снами.
Или, если сладкими устами
мне нашепчет на ухо судьба.
И тогда на первом же свиданьи,
после всех заслуженных скитаний
я тебе открою счастья тайну —
я на счастье вовсе не скупа.

Каждый раз, когда я улетаю,
это для меня ведь испытанье.
Ты же знаешь сам, я не святая.
Только не грусти и не скучай!
Даже, если блажь была пустая,
даже, если мне не доверяешь,
всё равно, когда в окне светает,
ты меня, покорную, встречай.

Памяти Молли

Может клонит время к ночи, может осень,
но унылое теченье мысли сносит.
Тащит муторный поток к печали в сети.
Вот и в осень эту мне тебя не встретить…
А тогда мою хандру, как ветром, сдуло:
незнакомца, ты в щеку меня лизнула!
Бедолага рослый пёс скулил, ревнуя:
не ему, а мне сперва ты улыбнулась.

Одна улыбка в нужный час,     
что фея добрая для нас. —
Известный факт.
Был поздний вечер. Сумрак бед.
Ты улыбнулась мне … — рассвет!
Фантастика!

Ты была горячим гейзером эмоций:
нам бы только задираться и бороться!
Догонять друг друга, тузить безыскусно,
где не боль, а наслажденье от укусов.
Эликсиром для случайных двух скитальцев
закружила нас любовь в собачьем танце.
Наш дуэт — контральто с хриплым баритоном
так удачливо Удачей был подобран!

В плену тоски и, вдруг, … любим!
Ну, как не стать тут молодым! —
Самим собой.     
Там, где любовь равна в правах,
влюблённым незачем скрывать
свою любовь!

Гонит осень в ночь меня в тоскливой массе.
Исчерпала жизнь, видать, лимит на счастье …

Г. Б. от Г. Б.
с теплом и любовью

Не лицо, а месиво: смотрится невесело
с перевязанной щекой Луна.
Видно, даже в космосе нет согласия совсем:
явно там кому-то не до сна.
А послушать — тишина…

Похожий, кстати, неуживчивый характер
и мне природа втюхала в наборе “Жизнь”.
А дух — не тело: из них единый сплав не сделать.
Их не разделишь бороздой межи.

Так и тянет в драку с ним. Он столько мне напакостил!
Провокатор и авантюрист!
Он упрям немерянно. Он врождённым бременем
на моих худых плечах повис:
я гляну вверх, он тянет вниз.

Как ни старайся, я, увы, над ним не властен.
Сапог да лапоть: принимай ты нас, как есть.
Ведь мы не злые: вскипим на “раз”, на “два” остынем.
А уж с тобой на “три” да не вскипеть?!
Но знаю точно, на близкий нам тепла источник
взбурлят мгновенно наши чувства-пузыри.
Ты глянь на небо: и там, видать, какой-то нервный
не смог сдержать космический порыв …

Был он невозможный псих.
Дури — с лишком. На троих.
Пьянь.
Одевался без затей:
джинсы, майка… Да и те
рвань.
Что с того, что добр и верен? — Для других — не в дом.
Долг? — Сперва друзьям, себе потом.
А ведь мог бы жить , как все: вовсе не дурак.
Не чужой ей. А решать пора…

— — — — — — — — — — —

Этот – полный антипод.
Семьянин. Ей смотрит в рот. —
Льстец.
И гурман, и сибарит…
Вкус к деньгам. — Он их творит! —
Спец.
Зренья фокус: в пшике с пеной, что в упор видны,
шик приметит глаз со стороны.
Не милы ей снобьи ласки, в кружевах бельё.
Жизнь в контраст. Чужое и своё.