Моим друзьям
Судьбы волна нас смыла за кордон
и дом родной наш уж давно снесён.
Но часто видится мне с тех времён
всегда один и тот же сон.
Мне снятся в белом пухе тополя
и с несравненным запахом земля.
Восторг от вроде бы обычных дней.
И тёплый пар от лошадей.
Там от любви сгорая, для зимы снимает
осень несравненный свой наряд.
И падают одежды наземь без надежды.
Об ушедшем листья шелестят.
Вот и нам под 60!
Не выглядят мои друзья точь-в-точь.
Нет с нами тех, кого забрала ночь.
Не оттого ль, когда совсем невмочь,
мы прогоняем мысли прочь?
И облегчает нашу скорбь рукав,
и к телефону тянется рука.
Костёр воспоминаний разожгут
всего лишь несколько минут.
От них далёким веет и душе теплее.
Может встречу нам они сулят.
И шустрый сводник-ветер соберёт нас вместе.
Дней страницы веером летят,
когда вам под 60!
А были шуточки, смех до ушей,
когда искали сзади нас «мышей».
И в бане мыло в заднице своей
терпел один большой еврей.
Нужду справляли на «очке» в метель,
где дверь срывало со своих петель.
Коньки с верёвкой. Братова шинель.
Всегда пустых карманов мель.
Там и любви познанье, аромат свиданий.
Там девчонки вновь той вижу взгляд.
День вечер растревожит, с ночью спать уложит.
А мои глаза уж не блестят,
Шутка ли! Под 60!
Мы водки влить стакан вовнутрь могли,
в грязи картошку в холод рыли мы.
Ходили к Яме, где земля в крови.
Там наше, что ни говори!
Уже мелеет страсти водоём,
но жизни жажду утоляем в нём.
К нам годы липнут снегом в грузный ком.
И, всё ж, легки мы на подьём.
И пусть, в любви сгорая, для зимы снимает
осень несравненный свой наряд.
Я в этот грустный вечер пью за нашу встречу!Улыбайтесь, как врачи велят.
Нам ведь только 60!