Дом на углу. Пятый этаж.
Тот же, в три прыжка, лестничный марш.
Не оторвать рук от перил.
Но вот, наконец, он у двери.
Робко стучит (сорван звонок).
В долгой тишине шарканье ног.
Тесно груди. Там, где душа. —
Всё же, как непрост к прошлому шаг!
Бесцветный мир. Зима. Век одиночества.
Пристанище страданий и обид.
Но женское лицо Её Высочество
Любовь красивым всё ещё хранит.
Так и остыл чай на столе. —
Знаковый итог прожитых лет.
Встреча теней. Вечер без слов.
Было всё у них. Но унесло.
Боль в перегруз. Ночь впереди.
Встал он. А глаза просят: «Прости!»
Ждёт… И она с лаской былой
водит по щеке нежной рукой.
В окне холодный свет гуляки-месяца:
совсем бедняга отощал и скис.
Худой старик по полутёмной лестнице
измены давней ношу тащит вниз…
В молниях копыт снег вовсю кипит. Выстрел на ходу с лёта. Егерь не проспит. Утром во степи на волков идёт охота.
В стае волк не всяк годен, как вожак. Только лидер им станет! Лидер есть. Но тот, явно сбавив ход, направленье взял от стаи.
Всадники кричат. А кони храпом гонят страх погони. Прозвучит вот-вот убойный выстрел! “Всё теперь идёт, как надо, хоть и враг почти что рядом” — волк матёрый смерил взглядом быстрым.
Бегства чуждый груз сброшен! Воли вкус кровью ощущал сладкий. Но пока держал страшный свой оскал! Пусть он проиграл. Но в схватке!
Спал охоты хмель. Била дрожь коней. Снег под ним ещё таял. Но клыков посыл на враге застыл. Он ушёл. Он сберёг стаю.
Подарки, призы… — чувства радости хрупки. Как и вся жизнь — мираж. Счастье — блик в пустоте. Так и с чувствами к новой покупке (если есть даже) — вовсе не те.
На днях приобрёл дорогую игрушку. Но думы мои не о ней — о другом: я подругу — машину старушку отправляю сегодня на слом.
Четырнадцать лет были мы неразлучны. Двужильный тандем на тернистом пути. Два уставших скитальца. Но лучше, чем она, мне уже не найти.
Болела давно. Но держалась на диво. Обычный маршрут — от угла до угла. Пусть хоть редко, но всё же ходила. Да и ношу несла. Как могла.
Но, как ни держись, размыкаются узы. — Изменчива жизнь. Как и слава, и власть… Друг — сегодня, ты завтра — обуза, коль ослаб и замена нашлась.
И, как ни светлы, как ни сладостны грёзы, но факел пылает, пока не угас! Жизни осень. Машину увозят… Вот уже она скрылась из глаз.
Ну, а мой уход вызовет слёзы у тебя, друг? По мне? — Нет. По нас!
Быть рядом с ними — для меня событие. Под дробь копыт их я не раз взлетал. Но та лошадка — сущий бес! Забыть её — винить за скудность свой потенциал. А был он недурён. Для рифмоблудия. И для созвучья нот совсем неплох. С ним мог, пусть не взлететь, но выйти в люди я, когда б не тот хмельной переполох.
Посёлок наш фабричный. Быт сложившийся: общага, клуб, пивная — всё для нас. А чтоб духовней, чтоб украсить жизнь ещё, открыли власти первый бар — «Пегас».
Едва завидев это заведение, легенду вспомнил. Греция. Парнас. И как поэтам местным вдохновения родник копытом выбивал Пегас. У них искусство — культ. Поэту почести: гетеры, нимфы, музы — все его. А ты придать попробуй речи сочный стиль, используя три образа всего!
Что наша речь — искусство, нет сомнения. Но путь к нему нашли не мы одни. — Ну, не водой же градус вдохновения у древних греков поднимал родник?
Мы ж нужный градус нагоняем ёршиком*. Но в баре (заграница!) свой разлив. Там музой служит дринк: мол, у художника он создаёт посыл на креатив. И я, чужак в салоне том, на выходе духовный ощутил такой подьём, что, предвкусив полёт, поддался прихоти на лошади вновь проскакать верхом!
Тем болей, что конюшню (вспомнил кстати я) держать надумал мой сосед делец. Вошёл во двор. — Стоит! Мечта писателя! — Двуногий … тьфу ты! — крылый жеребец! Не в силах обойти (дринк — смесь стреножная) я, как стоял Пегас, полез с хвоста. С тех пор легенду ту считаю ложною. В бар не ходок. Оглох. И речь не та….
