Бинокль

Желанный плод был спел. —
В ней бес сидел:
из бездны чёрных глаз
он плоть склонял к пороку!
Искус тех ног! — Забудь!
Вулканом грудь! —
Её тайком не раз
я пожирал в бинокль.

Не в силах превозмочь
соблазн, всю ночь,
чумной, я пребывал
лунатиком беспутным:
трусливый — всё равно
к ней лез в окно.
Уж там она была
близка! Но… недоступна.

Потом, сквозь толщу лет,
в окне том свет
во мне вновь оживит
забытые свиданья.
На сей раз не в бреду
я взял трубу:
в окне был тот же вид,
но.., почему-то, дальний.

Сошли в полутона
виденья сна. —
Пьянящий шарм богинь
с неё, как ветром сдуло.
Венком той красоте —
седая тень. —
Грехов сбив фокус, жизнь
бинокль перевернула…

Шарик

Навеянное Окуджавой

Столько было горя в глазках малыша:
упустил из рук он шар.
Шарик бредил небом. Страсть! И вот финал:
мальчик шар не удержал.
Небеса — крылатым! Вольному — простор!
Драйв — турбина, драйв — мотор!
Шаг один до цели — силы множит страсть!
Тут порыв не удержать.

Мелкий эпизод. Но болью в душу
затекает детский плач,
«Вот он, шарик твой! Он стал послушным.  
Он вернулся.»- лгал трюкач.

Три глубоких вдоха, полных три качка —
шар раздул во всю бока.
Ниточка-ошейник стянут. Наконец,
шарик — беглеца близнец.
Мой подлог искусный грустный дал итог:
мальчик высоко, как мог,
поднял шар, но узник на петле повис:
драйва нету — тянет вниз.

«Не грусти , малыш! Твой шарик тот же:
он силён и храбр. — Устал.
И, как он, — летать — и ты, друг, сможешь!
Только ты, пока что, мал.  

Ты пока расти. И драйв полёта
пусть в тебе, малыш, растёт! —
Тот крылат, кому летать охота!
Счастья суть — и есть полёт!

Мать и мачеха

Стихи Андрея Шаповалова

Трехнедельной щетиною,
Кому — мать, кому — мачеха,
На обочинах с глиною
Поднялась мать-и-мачеха.
Свои щеки-проталины
В тесных стоптанных двориках
Городские окраины
Чешут граблями дворников
.
Благослови, Весна
И надели сполна
Кого-то дальнего, как брата ближнего,
Наполни светом дни
И от щедрот твоих
Пусть не уйдет никто обиженным!
.
Пусть весна акварелями
Кружит головы гражданам,
В буйном приступе зелени
В двор врывается к каждому,
В лужах ливня внезапного
Отразив окружение,
Шквалом звуков и запахов
Знаменует вторжение!
.
Пусть пронзая и властвуя
По Весны повелению,
Безраздельно и царственно
Правит миром мгновение!
Каждый миг — как событие,
Из рядов выходящее,
Мировое открытие,
Откровенье пьянящее:
.
Согрей свои луга
И растопи снега,
И не забудь о том, кого нет ближе нам,
За твой хмельной порог
В траву твоих дорог
Пусть не шагнет никто обиженным!

https://www.youtube.com/watch?v=yKwhfxQBFtQ

Конь желанный

Был мне нынче долгожданный сон:
конь гнедой стоит холёный.
Шалью грива, наряжён
сбруей золочёной.

Я на этом дивном скакуне
в беззаботных снах немало
гнал за счастьем, будто мне
счастья не хватало.

Как на царском троне (без седла),
восседал на нём в гордыне.
Вот такой бы жизнь была
по дороге длинной!

Этой ночью, через пропасть лет,
вновь явился конь желанный,
словно свой сдержав обет
перед мальчуганом.

Долго поджидал он седока,
приседая в нервном танце.
И умчался навсегда… —
Я не смог взобраться.

Ресурсы

          Отцу и солдату
       Самсону Бейгину

Казённый почерк.
На листке карандашом
сухих две строчки.
В этом писарь искушён.
Тихий вестник бед.
Фраза-трафарет.
Пустячок, отписка.
Чей-то сын и брат,
для чужих — солдат
вычернут из списка.

В слепой атаке
высота любой ценой.
Штык против танка.
Грудь на дзот — и ты герой!
Люди — не металл.
Кто их там считал
в скотской бойне страшной!
Но зато, раз в год
Родина почёт
воздаёт тем павшим.

Бойцов пять в роте,
но уже прямой взял курс
и на подходе
дополнительный ресурс.
А война не ждёт:
сто грамм и вперёд —
всем от власти хватит.
Ранен? — Не беда.
Мёртвый? — Долг отдал.
В плен попал? — Предатель.

Не на чужбине —
тлен солдат в земле родной
лежит поныне.
Болью близким. Всем — виной!
В рощах и полях,
топях, смурых рвах…
Вековым приростом.
Откупом войне. —
По сей день в стране
вся земля погостом.